Доктор В.Д.Гинденбург, лечащий врач великого композитора М.И.Глинки

ДОКТОР В.Д. ГИНДЕНБУРГ (1799-1877), ЛЕЧИВШИЙ В МОЛОДОСТИ КОМПОЗИТОРА М.И. ГЛИНКУ, И ЗАТЕМ ВСЮ ЖИЗНЬ СПАСАВШИЙ ОТ БОЛЕЗНЕЙ МНОГИХ ЛЮДЕЙ

Некогда широко известный в народе доктор Василий (Вильгельм) Данилович Гинденбург (нем. Willhelm Hindenburg) родился 21 июля 1799 году в городе Минске в семье выходцев из Восточной Пруссии, поселившихся здесь еще во времена ВКЛ. Отец его именовался «ученым немцем» и служил в Минске механиком, гидравликом и архитектором. В 17 лет он отправился учиться на медицинский факультет Виленского университета. После окончания его в 1821 году и получения степени «лекаря первого отделения» Вильгельм Гинденбург четыре года занимается частной практикой в Минском уезде, а в 1825 году, поступив на государственную службу, получил назначение в Ельницкий уезд Смоленской губернии. Здесь находилось и село Новоспасское, принадлежавшее Ивану Николаевичу Глинке – отцу великого русского композитора. Таким образом Гинденбург стал лечащим врачом Михаила, и этот факт неизменно присутствует во многих биографиях минского врача.

В своих воспоминаниях, опубликованных на страницах «Русской старины» (1870 год, №1) М.И. Глинка повествует об этом так: «Еще до отъезда в деревню я начал помышлять о путешествии за границу. Это желание, возбужденное надеждой избавиться от страданий и усовершенствоваться в музыке, впоследствии усилилось еще более. Помню, что перед самым отъездом в деревню я читал о путешествии в Испании, и с той поры я мечтал об этой занимательной стране. Я поехал в деревню в надежде упросить отца отпустить меня за границу. Несмотря на то, что он очень любил меня, но отказал мне решительно. Я был огорчен до слез, но не смел и помыслить прекословить отцу, несмотря на дружеское его обращение со мной. Матушка со свойственной ей добротой и заботливостью старалась успокоить меня. Между тем болезнь увеличивалась, несмотря на старание доброго нашего уездного доктора Вильгельма Даниловича Гинденбурга. Я снова прибегал к пилюлям итальянца, и, без сомнения, в течении полгода проглотил их до сотни, к крайнему вреду моего здоровья. К моему счастью в конце зимы 1828 года приехал к нам полковой доктор Шпиндлер. Отец познакомился с ним в г. Брянске (Орловской губернии) и весьма уважал его. Расспросив обстоятельно о моей болезни, он осмотрел меня и объявил отцу, что у меня целая кадриль болезней и что для исправления моего здоровья необходимо мне пробыть не менее трех лет за границей в теплом климате».

Здесь следует пояснить, что упомянутый в тексте врач-итальянец пичкал Глинку «пилюлями из опиума с меркурием», т. е. с ртутью, что смягчало боли, но всё больше расстраивало здоровье.

Прочитав этот фрагмент «Записок» композитора, можно сделать вывод, что молодой (ему еще не было тридцати) доктор Гинденбург хотя и лечил Глинку, но желания его отправиться в Европу не понял и не поддержал, поскольку особым влиянием на отца композитора не пользовался. А вот доктор Шпиндлер сразу понял, что Михаилу Ивановичу хочется отправиться в заграничное путешествие. Заключение военного врача о «кадрили болезней» сделало свое дело: поездка в Италию и Германию оказалась очень важной для дальнейшего развития его творчества. Влияние Александра Ивановича Шпиндлера на Ивана Николаевича Глинку было обусловлено многолетним опытом врача (его имя есть в «Российском медицинском списке на 1810 год»), участием в Отечественной войне 1812 года в качестве дивизионный доктор 8-й пехотной дивизии. Судя по всему, он оказался и тонким психологом. Таким образом получается, что написанное М.И. Глинкой в 1830 году за границей «Патетическое трио» и другие произведения тех лет в какой-то мере обязаны своим появлением доктору А.И. Шпиндлеру. Вот так медицина, в который уже раз, внесла свой вклад в мировую культуру.

В начале 1830-х «добрый доктор Гинденбург» решил вернуться в родной Минск. Как раз в это время Гинденбургам удалось доказать благородство своей генеалогии и стать дворянами Минской губернии. Брат нашего героя занял хороший пост в канцелярии губернатора. Маленькое имение стало большим, а потом к нему добавилось еще одно. Василий Данилович, благодаря семейным доходам и собственному врачебному искусству в дальнейшем стал вполне обеспеченным человеком, прекрасно понимающим, что богатство дается человеку для того, чтобы удобнее было творить добро. К этому времени врач освоил новую специализацию и, помимо, если говорить современным языком, специальности врача общей практики, стал еще и акушером. В 1832 году он написал прошение к местному губернатору о назначении его на службу в Минскую врачебную управу лекарем-акушером, и оно было удовлетворено.

На старости лет Гинденбург показывал знакомым на улицах крепких мужчин и очаровательных дам, и при этом отмечал, что когда-то принимал роды у их матерей.  А вообще в его врачебной практике было немало примечательного. У бывшей кухарки, рожавшей, видимо, без мужа, дома не оказалось ни гроша. Гинденбург, пока женщина не встала на ноги, каждый день заезжал к ней для осмотра и как бы невзначай оставлял деньги на жизнь. Вообще же рассказов о том, как он вместо того, чтобы получить гонорар, сам что-то давал беднякам-пациентам, множество. Какой-то деревенской бабе, видя ее нищету, положил на стол 40 рублей - баснословную по тем временам сумму. А еще он наблюдал больных как психиатр, служил тюремным врачом (на этой должности отказался от оплаты), в различных эпидемиологических отрядах, а также привлекался на службу в императорскую армии в качестве военврача во время польских восстаний 1830–1831 и 1863–1864 годов.

К концу жизни В.Д. Гинденбург имел большой каменный дом в центре города, чин статского советника (штатского генерал-майора) и несколько высоких орденов. Одно время возглавлял Минское медицинское общество. К 50-летию профессиональной деятельности в городской мужской гимназии учредили стипендию его имени. Одним словом, он был подлинным профессионалом и одним из самых почитаемых людей в городе. Последнее подтверждает и следующий факт. В январе 1877 года в минской тюрьме вспыхнула эпидемия тифа. Будучи и тюремным врачом, Гинденбург начал спасать больных, а стояла зима. Подхватил воспаление легких, однако, не долечившись, все равно мотался к пациентам, хотя был уже, что называется в годах. Началось осложнение, повлекшее за собой смерть 6 февраля 1877 года.

Кончина старого и заслуженного врача потрясла Минск. Очевидцы писали, что таких похорон город давно не видел. Когда-то доктор Гинденбург первым дал деньги на строительство в Минске новой кирхи (прежняя сгорела), в ней его и отпевали. Проститься с ним сюда шли все горожане без различия веры. О том, чтобы душа врача попала в рай, молились в церквях, синагогах, костелах и в мечети на тогдашней Татарской улице. Тысячи людей провожали гроб. Молодая минчанка Софья Лурье (1858-1895), которая переписывалась тогда с писателем Достоевским, в одном из своих писем поведала ему о докторе Гинденбурге и о том, как его хоронили. Федора Михайловича это весьма поразило, и он посвятил этому сюжету большую главу в своем «Дневнике писателя». Вот выдержки из написанного классиком: «Почему я назвал старичка-доктора общечеловеком? Это был не общечеловек, а, скорее, общий человек. Город Минск - большой губернский город в Западном крае, и в этом городе все национальности признали праведного старичка за своего. Русские бабы и бедные еврейки целовали его ноги в гробу вместе, теснились около него вместе, плакали вместе. Пятьдесят восемь лет служения человечеству в этом городе, пятьдесят восемь лет неустанной любви соединили всех в общих слезах. Что в том, что, разойдясь, каждый примется за старые предрассудки; капля точит камень, а вот эти «общие человеки» побеждают мир, соединяя его; предрассудки будут бледнеть с каждым случаем и наконец вовсе исчезнут». Вот каким был этот старый минский доктор Василий (Вильгельм) Гинденбург.